Кто или что или кто может заставить человека самого себя загнать как можно ближе к потустороннему миру? Променять солнечный свет на затхлый мир подземелий? Буквально закопать свои таланты на всю жизнь?

Нет, мы не будем искать ответы на эти вопросы в многочисленных офисах печально известного предприятия «Ритуал». К сожалению, клиенты этого заведения хранят поистине гробовое молчание.

Зато в нашем городе существует другая организация, которая знает практически все, нет, не о загробной жизни после жизни, а о жизни подземной.
«Дети подземелья» — это вовсе не бедные родственники харьковского андеграунда, сродни горемычным персонажам одноименной книги Владимира Галактионовича, а вполне себе респектабельное и уважаемое объединение харьковских спелестологов. Их руководитель, Игорь Денисенко, при всей специфике своей подземной деятельности, оказался человеком на редкость светлым и открытым.

Мне, как заядлому клаустрофобу, даже на физиологическом уровне не понять, спелестология — это: призвание, профессия, своего рода заболевание, хобби с «нетрадиционной ориентацией»?

Для некоторых, да, возможно, заболевание. Но я бы расценил это как хобби, несколько экстремальное, нетрадиционное, но хобби. Вот я историк, я реализую свои профессиональные интересы «на поверхности», но иногда хочется чего-то нового, загадочного. И вот 11 лет назад меня заинтересовала эта тематика. Вначале некоторые из первых объектов были довольно узки, значительно меньше тех, что можно наблюдать у нас в городе. Некоторые страхи переборов, я обнаружил, что спелестология — весьма интересное занятие. Клаустрофобией я не страдаю, но иногда бывает страшно.

Речь идет не о каких-то инфернальных страхах и мистических ужасах — только лишь переживания по поводу техники безопасности: боязнь застрять или сорваться с ветхой лестницы, риски обвала, падения кирпичей и прочие штатные ситуации, не имеющие никакого отношения к потустороннему миру. Тем не менее, это весьма интересное времяпрепровождение и не только для того, чтобы получить какой-то адреналин, но и что-то узнать. То есть, в своих поступках мы руководствуемся, прежде всего, некоей логической цепочкой целей и устремлений. В нашем погружении под землю больше элемента осмысленной работы и анализа, чем игры со своими нервами и страхами. Уже от одного только сбора информации получаешь море удовольствия. Даже не находясь в подвале, а лишь собирая, анализируя и уточняя информацию о нем, получаешь своеобразный кайф.

Как известно, Алису в страну чудес привел Белый кролик. Кто или что привело Вас к Вашей первой Норе?

Когда я познакомился с известным Харьковским спелеологом Андреем Ковалевым (собственно, мы сейчас с ним и руководим организацией «Дети подземелья), у меня интерес к подземельям был тогда чисто теоретический. Встреча произошла на заседании харьковского клуба спелеологов «Вариант». У них еще с 1996 года появилась секция спелестологии. Как известно, спелеологи изучают подземные объекты естественного происхождения, а спелестологи — искусственного, я бы даже сказал — искусно седланные руками и гением человека.

Первым из подземелий, произведших на меня очень сильное впечатление, были пещеры в Липцах. Чтобы попасть в одну из пещер, необходимо преодолеть два «шкурника» — это что-то вроде узкого лаза — один из них прямой, по которому надо проползти два метра, не поднимая головы, а второй — буквой «Г», где нужны определенные навыки и увертливость. Благодаря советам и помощи сопровождавших меня ребят его «штурм» прошел благополучно — я вынырнул в пещеру, настроение «Вау! Победа!». Но потом, уже когда мы изучили пространство этой пещеры, освоились как-то, начали готовить подземный базовый лагерь для ночевки, пришла мысль: «Ёлки-палки, но ведь утром надо назад возвращаться». Стало страшно. И потом, уже на следующий день, оказавшись на поверхности, я осознал «Да, было страшно, но и было страшно ИНТЕРЕСНО! Я обязательно залезу еще раз…» С этого всё и началось. Успешное преодоление однажды некомфортной ситуации, помноженное на теоретический интерес историка — вот это в итоге и засосало меня в спелестологию всерьез и надолго.

Чем отличается археология от спелестологии? А отличие ее от кладоискательства? Чем вы, собственно занимаетесь?

Есть такая точка зрения, что именно археологи в 70-е годы выделили «спелестологию»в отдельное направление, когда изучали в Грузии пещерные монастыри. Так что наше занятие можно назвать подземной археологией. Тонкости и подробности этой деятельности зависят от самих людей, от того, что же они ставят во главу угла? Мы, например, ведем кадастр подземных объектов, т.е. если мы находим какую-то информацию, то стараемся ее проверить и сделать вывод, правдива легенда или нет с соответствующими отметками в кадастре. Обнаруженные объекты мы картируем, наносим на план местности, пытаемся разобраться в датировании и целях постройки. Все эти данные вносятся в специальную «Карточку антропогенной полости».

Создается некое досье на это место, которое можно дополнять в ходе дальнейших исследований, как под землёй, так и на земле, в тех же архивах. Для нас важен сам объект, его нахождение и исследование. А найдем ли мы там клад или археологические материалы — это уже дело пятое. Кстати, советская археологическая школа предполагал, что минимум 100 лет должно пройти с момента появления этого объекта, чтобы он стал не исторической ценностью, а археологической. Западноевропейская школа, где очень развиты традиции изучения бытовой истории, культуры быта, рассматривает даже объекты 10-20-летней давности.

У вас что, есть некое право допуска в харьковские «норы? Может у вас есть какая-то конкуренция с соперниками?

Конечно же, нет. В Харькове есть несколько групп спелестологов. С коллегами никаких терок не бывает. Конфронтация может произойти только с теми, кто портит подземелья. Это, чаще всего, квесторы, которые используют подземелья в качестве неких элементов своих игрищ. Для них это прохождение некоего пикета, нахождение объекта. После таких посещений остаются надписи на стенах, бытовой мусор, опаленные своды, чьим кирпичам по 200-250 лет. Вот с этими ребятами, я думаю, если бы мы столкнулись, у нас был бы большой разговор.

В Харькове насчитывается около сотни более-менее подготовленных диггеров*, с которыми нам приходится пересекаться. А есть множество людей, которые пару раз побывав в подземельях, называют себя диггерами, лезут в официальные бомбоубежища, «хабарят» там оборудование и принадлежности гражданской обороны, после чего величают себя уже «Опытными диггерами». С этими мародерами мы тоже поимели бы серьезную беседу в случае встречи.

* По сути, диггерство – это любительская спелестология. Хотя многие диггеры отрицают связь с данным родом исследования, аргументируя тем, что это убивает налёт таинственности.

В наших исследованиях иногда принимают участие и представители других спелеологических и диггерских формирований, с участием гостей нашего города. Нам полезно такое сотрудничество и обмен информацией.

Косвенно сотрудничаем со строительными организациями. Если где-то в центре появляется забор, отгораживающий новую стройку, мы тут как тут. Просим рабочих в случае нахождения чего-то непонятного под землей, сообщать нам.

Недавно сложились очень полезные отношения со строительной компанией «Авантаж», которая помогает нам в расчистке подземелий Успенского собора.

Сколько же насчитывается «детей подземелья» и как можно «усыновиться» в вашу семью?

Сейчас в нашей организации около 30 постоянных и активных членов. Большая половина — это костяк, образовавшийся в 2005 году. Всего же через нас прошло более 200 человек. Некоторым достаточно сбить оскомину приключений несколькими вылазками. Такие иногда пишут на форумах: «Хочу в диггеры — «велосипедизма» уже не хватает». А стать членом нашей организации достаточно просто. Надо побеседовать с нами и выполнить небольшое теоретическое вступительное задание. После этого — практика. И если все нормально, человек пишет заявление о вступлении. Главное показать, что тебе это интересно.

Самые интересные находки Вашей группы? Что вы испытываете, найдя новые подземные пространства?

Прежде всего, это объекты на территории Свято-Покровского монастыря — одного из самых старых сооружений Харькова. Там найдены и подземная усыпальница, и отопительная камера монастыря, которая была недоступна многие годы для общественности. Возле Успенского собора обнаружено подземелье — очень интересное и прекрасно сохранившееся. У этого объекта, мы считаем, есть будущее — его можно сделать изюминкой исторического центра, куда смогут попадать не только профессионалы спелестологического дела, но и простые обыватели, причем, без специальных подготовки и снаряжения. В историческом центре также обнаружено грандиозное зернохранилище середины 19-го века. По слухам, этот склад относился к находившемуся неподалеку пивзаводу. Высота потолков — 6 метров, длина помещений — более 20 метров, общая квадратура — около 450 квадратных метров. Это громадные залы с красивыми кирпичными сводами. Удивляет то, что функциональное, по сути, техногенное подземелье, построено с таким вниманием к эстетическим деталям. А еще изумляет, как люди умели строить: суровые годы войны с бомбежками, постоянные вибрации от проходящего вблизи туннеля метрополитена — ничто не смогло разрушить эту мощную и очаровательную постройку за 150 лет.

Если говорить о взаимодействии эстетики и функции, можно упомянуть пугающие и, в то же время, притягательно красивые подземелья Парижа и катакомбы капуцинов Палермо, сложенные из человеческих останков… Есть ли чем гордиться подземельям Харькова по сравнению с ними?

Начнем с того, что Харьков — относительно молодой город. Упомянутым Вами подземельям по 500-600 лет, а может и больше, отсюда и своеобразие, так сказать «облицовочного материала» в духе того времени. Многие наши подземелья в том виде, в котором мы их находим, представляют собой довольно непрезентабельное зрелище. Но если их расчистить, сделать соответствующую иллюминацию, то, поверьте, посмотреть есть на что. Свой особый колорит имеют подземные помещения из кирпича, свой непередаваемый антураж есть у тех же глиняных ходов, пробитых в Опошне. Особенный смысл и очарование придает таким помещениям знание о них как таковое. Непередаваемые ощущения рождаются, когда сидишь в пещерке и четко знаешь, что это был схрон разбойников. А подземелья в Липцах! Несмотря на их прозаическое предназначение, — бывшие каменоломни — сейчас это ни с чем несравнимое прихотливое нагромождение галерей с обрушенными сводами, причудливо свисающими корнями деревьев, притаившимися в складках породы летучими мышками. Часто незнакомым подземельям особую прелесть придает чувство страха и любопытства. А что же там за поворотом, а где это заканчивается? Следующий мотив -взять лопату и попробовать продолжить раскопки. Но в мозгу звоночек: «Стоп! Надо делать крепь и продвигаться дальше только когда обеспечишь для себя и товарищей безопасный путь».

Можно ли говорить о существовании некоего подземного Харькова? Может там можно организовать какие-то экскурсионные маршруты по образцу того же Парижа?

Да, в Париже уже существуют целые подземные улицы, у них есть система коллекторов 19-го века, которые в точности проецируют улицы наземные, на что указывают соответствующие таблички, например, улица Сен-Винсент и т.п. В Харькове подобные экскурсии организовать не удастся. Исторические подземелья довольно разрозненны, более современная канализационная сеть из-за метро залегает довольно глубоко (до 50 метров). Современные коллекторы — это система служебных пространств, куда доступ обычным зевакам весьма нежелателен. Там проходят и вода, и газ, и различного рода электро- и телекоммуникации, спецсвязь, да что угодно. Вот, лет через 100-150 может всё это и станет туристической зоной.

Вы ведь не только откапываете новые неведомые подземные миры, но и «хороните» многие мифы, бытующие о подземельях Харькова?

Если не похоронишь, то и не родишь? Мы «похоронили» несколько легенд, прежде всего, для нашего спелестологического сообщества. Есть легенды профессиональные, бытующие внутри узкого круга людей, а есть легенды популярные, растиражированные журналистами. Вот некоторые из них гласят о четырех уровнях подземных ходов Харькова, где есть некий центральный лабиринт, где есть подземелья древнего прото-Харькова… Говорят о 5-6 километрах подземных ходов дореволюционного гоорода. Да, но это — общая протяженность нескольких разрозненных систем, чья длина не превышала 500 метров.

Что касается древности, то всё, что мы видим сейчас — это постройки, относящиеся максимум к концу 18 века.

Миф о туннеле между Харьковской и Чугуевской крепостями мы не столько «похоронили», сколько развеяли обычной утилитарной логикой. Ребята, люди всегда умели считать деньги и усилия! Построить две крепости — это нормально, а вот соорудить 20-километровый ход — увы, не совсем… Учитывая, что при этом надо было пересечь три водонесущих горизонта, этот проект сравним разве что с туннелем под Ла-Маншем. Это и не реально и НЕ НУЖНО. Вот то, что в Харьковской крепости был 35-метровый ход, причем не идущий под рекой, — это правда. А вот идея о том, что 25 храмов Харькова были объединены общим подземным соединением, - совершенно фантастическая. Храмы, объединенные подземельями на территории одного монастыря — это целесообразно. Так что, мы даже не беремся подтверждать или опровергать существование туннеля между Покровским, Куряжским и Хорошевским монастырями, который был якобы сооружен только лишь для того, чтобы батюшка на тройке с ветерком успевал справлять службы. Это несерьезно….

А Разветвленная сеть тайных ходов КГБ и КПСС. Есть ли они? И какие они на самом деле?

Все это есть, но только в рамках действующего метрополитена. Не нужно формировать, как в Москве, развесистые легенды и потом создавать сайты «Метро-2», «Метро-3», «Метро-д6» и прочее.

Харьковское метро — это до сих пор действующий объект гражданской обороны. Есть помещения повышенного давления, где могло прятаться областное руководство. Все э то действует. Но в метрополитене нет никаких дополнительных туннелей для бегства кого-либо в некие тайные места. Все очень явно: выходите на станции Пролетарской, пересаживайтесь в свой бронированный мэрс и улепетывайте в сторону Чугуевского аэродрома. Но поверьте, есть много куда более безопасных и эффективных способов эвакуации, нежели перемещение под землей.

Уверен, что есть страшные байки про черного спелестолога, например, и тому подобное? Возможно, там есть свои постоянные жители?

Да, есть настоящие «дети подземелья». Они живут, по большей части, в современных подземельях, особенно зимой, там, где проходят теплотрассы. В этих местах, простите, можно находиться только в противогазах. Но был такой случай, когда у дверцы старинного объекта нас встретил такой себе улыбающийся небритый Вася: «Хотите посмотреть? Пожалуйста, рюкзачки сюда, переодеться можно здесь, если есть вопросы, задавайте…» Так, на лежаночке в одном из исторических ходов он и прожил года три. Этот человек был полезен всем, т.к., по сути, охранял помещение, в случае повреждения каких-либо коммуникаций мог быстро сообщить куда следует, содержал подземелье в, более-менее, приличном состоянии.

Есть еще одна разновидность «детей подземелья» — братья наши меньшие — летучие мыши. Два вида из них занесены в Красную книгу Украины, а один — в книгу Всемирного наследия! К сожалению, если неопытный искатель приключений попадет в ареал обитания этих существ зимой, то он может разбудить и, тем самым, погубить всю колонию мышей, проживающих там.
Трехметровых крыс, к огорчению многих, не встречали, полуметровых пауков-мутантов не видели. Тем не менее, некоторые, вроде бы, видели некие бестелесные сущности! Верю… Да, просто кто-то в соседней галерее, не сильно соблюдая технику безопасности, взял да и закурил, а под действием даже небольшой тяги образуется так называемый «волок», когда клубы дыма могут выйти за пределы галереи типичной скользящей походкой призрака и даже зависнуть на одном месте…

…И сказать: «А ну не курите, здесь, гады!!!»… Ходят слухи, что вы музей хотите под землей устроить?

Да, мечтаем об этом. Первые подвижки в этом направлении уже есть. Как я говорил, некоторые организации (например, строительная компания «Авантаж») помогают нам вывезти мусор из подземелий Успенского собора. Затем хотелось бы преобразовать это помещение из объекта для экстремального туризма в музей для всех. Для этого мы могли бы подобрать экспонаты, найденные в различных подземельях Харькова. Уверен, что и университетский краеведческий музей и исторический музей могли бы поделиться с нами своими экспонатами. Подобные экспозиции можно было бы сделать в разных подземельях, воссоздавая антураж в зависимости от их былого предназначения. В подземельях Львова и Киева (Косой капонир Киевско-Печерской крепости) уже есть нечто подобное. В Харькове в старинных подвалах устроено несколько кафе. Хотелось бы, чтобы это развивалось и дальше, но только с сохранением большего историзма.

Один из персонажей фильма «Красная шапочка» утверждал, что, если сидеть в глубоком колодце, то можно увидеть звезды даже днем. Возможно, и Вам что-то открылось эдакое из глубины подземелий? Может, есть некий особенный месседж «с того света», который бы открыл глаза нам, ходящим по поверхности?

Еще в самом начале моей подземельной деятельности меня посетила идея о том, что подавляющее большинство горожан не знает, что у них под ногами. Они даже не задумывается о том, что существует еще и некий город с изнанки. Но это тоже часть города, история и своеобразная жизнь которого не менее интересна, чем бытие наземное.

Беседу вел Игорь Авдеев